День шестой.
Встали мы действительно в 4.00 утра. В номере было холодно. Собрались за 40 минут и вышли. На улице оказалось еще холоднее, около 5 градусов. И темно. До восхода еще час-полтора.
Я легко промерзаю, поэтому пришлось одеться многослойно, как капуста — в футболку с длинным рукавом, кофту и теплую ветровку, а Тим забыл свою ветровку на дне рюкзака и был в одной рубашке. Если собираешься в горы, надо учитывать, что теплом они не балуют, даже если эти горы в тропиках — все равно необходимо утепляться.
Выходя из отеля, я волновалась: сорвется ли поездка или все получится. По счастью, водитель и управляющий нас уже ждали. Мы вздохнули с облегчением. Пока все идет по плану. Берти тоже оделся потеплее, но дышал в ладони и потирал руки как в морозный день.
В машине было так же зябко. Вообще непривычно было залезать в промерзший салон, ведь до этого дня, наоборот, мы всегда забирались в раскаленный. Тим слегка продрог, но потом накинул дождевик и согрелся.
Отправились в путь. Долго ехали в темноте по тряской дороге. Только бы не заблудиться… По пути встретили забавного ланкийца, который был одет как полярник — куртка с меховым капюшоном, шарф намотан так, что видны только глаза. Тим в своей рубашечке сильно контрастировал с ним. Местный подтвердил, что едем правильно.
Примерно в пять утра сумрак начал потихоньку отступать, из темноты стали проявляться какие-то виды, а в 5.40 стало понятно, что рассвет совсем близок.
Мы ехали по серпантину, по каким-то колдобинам, пересекали железную дорогу, которая выглядела этим ранним утром очень тоскливо. Проехали молочную ферму, и под конец дорога пошла резко на подъем в гору змейкой с очень крутыми поворотами под 180 градусов. Машина изо всех сил, сердито урча и скрипя, еле-еле заползала по таким откосам.
Тьма отступала, и вот уже показались первые лучи, пробивающиеся сквозь какие-то древовидные папоротники.
Заснять в движении эти моменты нам удавалось очень плохо, слишком мы были нерасторопны и не готовы к съемке в таких экстремальных условиях. Останавливать машину не решались — не хотелось опаздывать в наше заветное место.
В 6.10 мы оказались перед въездом в заповедник. Солнышко уже немного приподнималось над горизонтом, золотя верхушки деревьев — надо спешить!
Недалеко от въезда стоял домик, а вокруг ни души, и шлагбаум закрыт. Появилось ощущение, что мы единственные ненормальные, притащившиеся спозаранку, никого еще нет, все закрыто, нас тут не ждут.
Мы немножко занервничали. Тим подошел к домику, крикнул на всякий случай погромче «хэллоу». К нашей радости, оттуда вышел ланкиец, и удивлен раннему визиту он не был.
Наш водитель сказал ему что-то, тот кивнул и пошел на кассу. А его товарищ — на ворота. Тим последовал к кассе и купил билет. А я в это время фотографировала небольшое озерцо.
Похоже, сегодня мы были первыми посетителями. Билет обошелся в 5173,8 рупий и включал оплату нашего проезда с машиной и водителем, сервисный сбор и налог. В общем, накрутили они нормально, но оно того стоит в отличие от сафари в Миннерии.
Плато Хортона (Horton Plains) — самый высокогорный национальный парк на Шри-Ланке. Плато раскинулось на высоте 2134 метра над уровнем моря. Здесь находятся вторая и третья по величине горные вершины Шри-Ланки — Тотупола Канда (2357 м) и Киригалпота (2389 м). Площадь заповедника — 3162 гектара.
Эта уникальная экосистема была открыта и описана английскими исследователями в XIX веке и названа в честь одного из губернаторов Шри-Ланки сэра Роберта Хортона. Но мало кто из приезжих знает, что на сингальском это место называлось Маха Суманасена (Maha Sumanasena).
Нижняя часть плато, местами заболоченная и изрезанная ручьями, постепенно переходит в небольшие лесные участки и далее в травянистые пустоши, называемые на Шри-Ланке «патаны». Эти туманные травянистые равнины соседствуют с тропическими гористыми лесами.
Местами лесные участки представляют собой так называемый «доисторический лес» (Forest Understorey), который получил свое название из-за сохранившихся в нем с доледниковых времен древовидных папоротников (Cyathea crinita, Cyathea walkerae).
Среди деревьев чаще всего встречаются сизигиум (Syzygium rotundifolium и Syzygium sclerophyllum) и подвиды семейства лавровых (Lauracea). В подлеске на открытых болотистых местах доминирует карликовый бамбук. Местные рододендроны похожи на те, что растут в горах Южной Индии и в Гималаях. Около половины древесных видов растений эндемические [т.е. встречаются только здесь].
Как во многих других тропических лесах, млекопитающих здесь трудно увидеть. Хотя некоторым удачливым посетителям случалось заметить даже леопарда. Кроме этого хищника, в заповеднике обитают олени, косули, кабаны, шакалы, обезьяны, гигантская белка (эндемик этих высокогорных лесов), а также очень много видов птиц, среди которых тоже есть горные эндемики.
Прохлада туманных гор и лесов скрывает в себе необычную флору и фауну и превращает Шри-Ланку в рай для тех, кому даровано умение восхищаться природным великолепием.
Едва мы въехали на территорию заповедника, как начались эпичные виды. Во-первых, почти сразу у входа нам повстречался олень — большой красивый самец. Но пока мы доставали наш «убер-телевик», олень ушел. Скоро мы увидели еще трех олених, но они стояли к нам задом. Ну что ж, сфотографировали их зады.
Слева от дороги восходило солнце, заливая плато золотым светом, и одновременно во всех низинах и по склонам холмов стелился туман, прячась от тепла.
А на растительности сверкал то ли иней, то ли изморозь, моментально превращаясь на солнце в росу, рассыпанную, словно бриллианты, по траве и тысячам паутинок.
Я фотографировала, захлебываясь воздухом от восторга. Кстати, воздух здесь горный и очень чистый, но настолько влажный, что испаряющуюся водяную пыль было видно даже на фотографиях. Плато Хортон считается одним из самых экологически чистых мест в мире.
Кое-где солнце прорывалось сквозь деревья и увязало в тумане объемными лучами. На рассвете плато действительно выглядело просто нереальным, волшебным, как во сне!
Водитель нас, ползающих в траве с фотоаппаратами, не торопил. Может, он и сам был здесь впервые. Мы подъехали к стоянке автомобилей, а дальше начинался собственно сам заповедный маршрут, по которому надо идти пешком.
Около стоянки паслись два оленя. Не ручных, но, видимо, прикормленных. Сфотографировать они себя вполне позволяли. Один олень грациозно и неторопливо ушел в туман.
А второй продолжал щипать зелень. Да так громко, что на приличном от него расстоянии был слышен глухой звук рвущейся травы.
Тим подкрался к нему поближе, олень озабоченно оглядывался, видимо, рассматривая, не хотят ли его угостить. Рога его были будто плюшевые, покрытые очень коротким ворсом.
Здесь мы, оставив водителя, взяли все наше фотооборудование и прошли через контроль. Охранник спросил, нет ли у нас зажигалки и не будем ли мы разбрасывать пластиковые бутылки. Мы ответили, что не курим и не разбрасываем, и пошли в заповедник.
Виды были по-прежнему великолепны и удивительны, возникало ощущение беспомощности перед природой в попытках передать эту атмосферу посредством фотоаппарата.
Солнце всходило, туман в низинках рассеивался медленно, вся трава и все многочисленные паутинки на ней сияли в лучах, щедро усыпанные росой. Волшебство не торопилось исчезать.
Благородную тишину этих мест заполняли в основном только странные монотонные звуки, похожие то ли на удары маленьких деревянных палочек друг о друга, то ли на какое-то скрипящее журчание. Вероятно, этот сухой треск издают какие-то местные насекомые — цикады или кузнечики, но это лишь предположение, истинный источник звуков так и остался загадкой.
Нас окружила девственная природа: интересная растительность, знакомые и незнакомые на вид травы, причудливые деревья, горы, поросшие тропическими лесами, и всё это, окутанное местами туманом, покрытое бриллиантовой росой, в тишине, наполненной странными звуками, создавало незабываемую картину.
Мы шли по тропинке, дивились увиденному и услышанному, фотографировали так, словно любой кусочек плато являлся шедевром природного искусства, и это видение ускользает с каждой минутой. В этом была доля правды — солнце поднималось все выше, свет его становился жестче, туман, создающий загадочные картины, таял, а роса испарялась. Сильно потеплело, пришлось снять и куртку, и кофту. В рубашке или футболке с длинными рукавами было комфортно.
Дошли до развилки, на которой, как в сказке, возник большой камень, указывающий: налево пойдешь — Конец мира узришь, направо — к водопаду попадешь. И карта дороги.
Безусловно, главной достопримечательностью парка считается «Конец мира» или «Конец света» (World’s End) — это склон, который резко обрывается вниз почти на полтора километра! Концов мира целых два — большой и малый, но они похожи. «Small World’s End» на высоте более 300 м от дна пропасти и «Big World’s End» на высоте более 1300 м.
Еще одна достопримечательность — водопад Бейкера (Baker’s Falls), названный в честь англичанина сэра Самуэля Бейкера, изучавшего эти места.
На самом деле, пойдя в любую сторону, увидишь всё, ибо маршрут круговой. Протяженность его около 10 км. Можно сначала пойти к малому и большому «Концам мира», а потом уже через плато к водопаду, либо наоборот. Но разница есть. С утра надо идти к «концам», и для этого есть веские причины.
И мы свернули налево. Дорога пошла через лес, где царили прохлада и сумрак. Тропинка была влажная, с лужами. Сквозь густые заросли во мрак местами пробивались лучи солнца, создавая картины таинственного сказочного леса.
Множество толстых сучьев, прикрытых лишь мхом, рвались вверх. С некоторых свисал лишайник, похожий на мочалку, с довольно подходящим ему названием «борода старика».
Дорога кое-где начала выползать из леса, но при этом стала очень ухабистой, похожей на застывшую каменную реку. Местами приходилось спускаться по каким-то огромным розовым и желтым валунам или, наоборот, карабкаться на уступы.
И она никак не заканчивалась, мы уже начали волноваться, что не успеем к Концу мира в нужное время, а это важно, и позже будет понятно, почему.
Внезапно среди джунглей мы увидели туалет! Двух стен нет, крыша есть, а под крышей посреди «чиста поля» унитаз стоит.
Подивились, пошли дальше, и тут вдруг деревья закончились, и открылся потрясающий вид на ущелье и горы, царапающие облака.
Это был малый Конец мира. Совершенно неогороженная смотровая площадка заканчивалась отвесным обрывом.
Подошли к краю: внизу виднелись крохотные домики, деревца, извилистые дороги. Нет, это не конец, мир продолжается в низине.
Сфотографировав каждый метр открывающегося вида, двинулись дальше. Дорожка вилась между холмами, покрытыми леском. Солнце начало иногда прятаться за небольшие облака.
Через какое-то время набрели на большой Конец мира. По ощущениям шли долго, но реально расстояние до него небольшое.
Подкравшись к обрыву, глянули вниз. Высоко! Дух захватывает. И здесь тоже ничего не огорожено, хоть разбегайся и прыгай. Да, со второго конца лететь вниз гораздо дольше — почти полтора километра отделяют вас от дна пропасти. Приглядевшись, заметили, как оттуда поднимается жиденький парочек.
Мы встали на самом-самом краю. В сантиметрах от кончиков нашей обувки разверзалась бездна, так как скала в этом месте совершенно отвесна. Спинами мы прижимались к выступам валунов и ощущали себя вполне устойчиво, поэтому было не очень страшно. Почему-то не чувствовалось явной опасности, когда одно неверное движение — и ты полетел. Но двух неверных движений хватило бы.
Наверно, страха не было потому, что до сих пор всё казалось нереальным и происходившим не с нами. Так и стояли, глядя в пропасть. Снимали фото и видео.
И тут внезапно прорвало. Ровно в 10.00, хоть часы сверяй, словно кто-то открыл невидимый вентиль, и тот парок, который мы видели как еле различимую дымку, превратился в мощный поток, как из парового котла. Виды внизу моментально и полностью скрылись за белой завесой.
На Конце света наступил конец света.
Теперь, стоя на скале, действительно ощущаешь себя на краю мира. Облака образовывались прямо у нас под ногами. Внизу всё было белым-бело, заполнено облачной массой. Она выливалась из бездны и катились прочь от края обрыва, поглощая верхушки деревьев. Зрелище было мистическим, изумительным, завораживающим и совершенно неожиданным, ведь все случилось за какую-то пару-тройку минут.
Смотреть стало нечего, сидишь как в облаке, но уходить все равно не хотелось. Когда еще окажешься там, где кончается мир и начинается пустота.
Однако надо продолжать путь, и мы, запечатлев на фото и видео творящееся вокруг чудо, двинулись дальше.
Небо стало заволакивать тучами, потянуло приятной прохладой. Если солнцу и удавалось иногда пробиться сквозь пелену, то ненадолго. Мы шагали по тропинке, вьющейся между холмами. Удаляться от дороги строжайше запрещено.
На одних холмах произрастала лишь степная трава и редкие деревца, другие были покрыты густым лесом, из зеленой шапки которого торчали то венчики какого-то дерева, то ветвистые затейливо крючковатые сучья. Облачная масса, тянущаяся со стороны обрыва по верхушкам таких деревьев, создавала поистине зловещие виды. Холмистые равнины этого заповедного места очень отличаются от всех других мест Шри-Ланки.
Мы шли очень долго, на ходу снимая живописные пейзажи и панорамы лесистых холмов, небольших речушек и прочих природных красот.
Многие виды растительности вызывали ассоциации с доисторическими временами.
Некоторые отдельные кустики на склонах холмов выросли в стиле «бонсай».
Приходилось много спускаться и подниматься по крутым склонам. Начали даже подуставать, но водопада все не было.
Все время казалось, что он вон за тем поворотом. Но, дойдя до холма, мы убеждались, что за ним длинная дорога и еще множество таких холмов.
Как следует попетляв по холмистой равнине, тропинка нырнула в лес. В нем было сумрачно, пахло сыростью и прелыми листьями. Мох покрывал деревья и свисал клочьями с ветвей, а стволы многих деревьев были гладкие, словно отполированные. Огромные извилистые корни, переплетаясь, создавали живые ступеньки наверх.
Некоторое время мы поднимались по ним, хватаясь за гладкие холодные стволы, а потом услышали шум водопада и увидели табличку, указывающую, что тут спуск к водопаду Бейкера. Наконец-то он где-то рядом!
С каждым шагом шум воды усиливался, и вот мы спустились к смотровой площадке с перилами. Водопад оказался весьма живописным, многоярусным.
Спуск к водопаду сделан ужасно. Земляные ступеньки высотой в полметра, каждая подперта рядами колышков, чтобы земля не сползала. Карабкаться по ним после пяти часов ходьбы по холмам с увесистой фототехникой было тяжко.
Смотровая площадка находилась напротив самого верхнего яруса. Сначала ее занимала группа японцев. Дождавшись, когда они уйдут, мы стали снимать фото и видео. Эпизодически нам мешали приходящие по двое туристы. Завидев нас, со всей серьезностью снимающих на профессиональную технику, они норовили нам всучить свои «мыльницы», чтобы мы их «профессионально» сняли. Мы не отказывали.
Когда мы снимали завершающее видео, внезапно привели толпу ланкийских детишек. Тим жестом показал, что еще только 30 секунд, а потом они могут хоть осушать водопад и перепахивать джунгли. Они терпеливо ждали, скромненько стоя в сторонке. Очень воспитанные детишки.
Мы закончили и постарались побыстрее сбежать. К подножию водопада сойти не рискнули. Там был крутой спуск, а мы уже порядком устали.
На адском подъеме по тем же полуметровым земляным ступеням ланкийские детишки быстро нас нагнали и пристроились в хвосте, а мы, соответственно, бежали из последних сил, боясь потонуть в их массе. Оторвались только наверху, когда прошли всю лестницу. И то только потому, что мы свернули налево, а они направо.
Выйдя из леса, мы увидели, что путь еще долгий, дорога снова лежит между холмами, конца и края нет. Еще идти и идти. И мы шли и шли, очень долго. Небо совсем затянуло тучами, и солнце уже не проглядывало сквозь них.
Мы уже почти ничего не снимали, потому что пейзажи стали хмурыми, а мы жутко устали.
Но густые кусты, растущие живым забором вдоль тропинки и похожие на утесник (gorse), с мелкими желтенькими цветочками, мы не смогли оставить без внимания.
Где-то читала, что утесник был завезен европейцами на Шри-Ланку и во многие другие оккупированные страны, где этот кустарник отлично прижился, разросся и даже стал вытеснять местные виды растений.
Навстречу нам стали попадаться бодрые группы счастливых улыбающихся туристов, которые пошли по кольцу в обратной последовательности. Их еще ничем неутомленные улыбки позволяли надеяться, что конец нашего маршрута недалеко.
Однако ни за одним холмом, ни за другим, его все не оказывалось и не оказывалось. Время уже перевалило за полдень. Стало незначительно накрапывать — так, что можно было обойтись без зонтов и дождевиков (на всякий случай у нас были с собой дождевики).
Вскоре мы набрели на бассейн Чиминей (Chiminey Pool) — систему небольших озер, и согласно карте, это уже точно означало, что конец пути близок. Но и дальше дорога опять продолжалась! И мы снова шли и шли, уже совсем уставшие, и ничего не фотографировали. Остаток пути был однообразным.
Однако в какой-то момент мы увидели вдали небольшой подъем на подозрительный пригорок, который вполне мог оказаться концом маршрута.
И он действительно им оказался. Дождик постепенно усиливался, мы выходили из заповедника ускоренным шагом. Наконец в 12.30 добрались до машины, Берти нас ждал.
Мы провели в заповеднике больше шести с половиной часов! И оно того стоило, ведь это одно из самых самобытных и красивых мест Шри-Ланки, которое навсегда останется моим волшебным воспоминанием.
Не успели мы захлопнуть за собой дверцы машины и тронуться в путь, как хлынул проливной дождь. Настоящий тропический ливень! От души, что называется. Это был наш первый дождь за шесть дней пребывания на Шри-Ланке. Под этим ливнем мы спускались по серпантину, увозя с собой массу впечатлений…
Маршрут в заповеднике:
Схема перемещения на карте (Нувара-Элия — плато Хортон). Время в пути — примерно 1,5 часа
Время пребывания в заповеднике — примерно 6 часов
